Сквозняк из резко распахнутой двери сбивает пламя свечи так, что оно рискует поджечь уголок письма в руках Гектора. Не двигая головой, он поднимает взгляд на запыхавшегося служку в дверях, стремительно краснеющего от того, что забыл постучать. Тот, замешкавшись на секунду, с круглыми испуганными глазами делает шаг назад за дверь и дверь захлопывается перед его лицом, оставляя Гектора в одиночестве. Интересное представление. Он слышит возню за дверью и нервный стук.
- Войдите, - дает не особо то нужное разрешение Гуд, и переминается на своей подложенное под задницу подушечке. Откладывает письмо и сцепляет руки в замок на столе, готовый внимать. Дверь распахивается снова, и через порог вваливается все тот же служка, едва не роняя большую расходно-приходскую книгу.
- Отец Гуд! Прошу вашего прощения отец Гуд!
Чтобы избежать всяких неловкостей, вроде слез, он кивает. - Уверен, у вашей поспешности есть весомая причина, - добродушно комментирует Гектор, - Что привело вас ко мне, брат?

Служка, получивший намек на индульгенцию, семенит к столу и с грохотом выкладывает на него толстую книгу. Торопливо листает испещренные ровными записями страницы, тянет палец ко рту, чтобы послюнявить, но вовремя одергивает себя и утирает слюни о рясу, а не о страницы, которые потом дотошно проверяются и вычитываются Гектором. Неужто что не сошлось? Думает Гуд, но служка, уже долистав до свежей страницы, разворачивает книгу лицом к Гектору и тычет свежевытертым пальцем в последнюю строку.
- Вот, отец Гуд. Даже и не представлю, что предпринять. Сразу побежал к вам.
Бежал усердно. Сразу видно.

Гектор изучает запись и находит, что количество заказанных церкви услуг, хоть и оплачены прилежно, все же несколько превышают уровень непомерности. Загадочно. Но не для Гектора Гуда, который видит подобную диковинку не впервые. Еще несколько лет назад, когда Церковь доверила ему ведение учёта всей свое хозяйственной (и прочей) деятельности, некоторые записи в расчетных книгах, особенно касающиеся количества заупокойных, поражали воображение.

- Благодарю вас, брат, за донесение сего обстоятельства до моего сведения. Джентльмен, сделавший пожертвование, еще в стенах Церкви?
- Да, отец. Был, когда я убегал.
Гектор снова кивает и закрывает книгу на столе.
- Я этим займусь.
- Да, отец. Спасибо, отец.

Служка смиренно склоняет голову и пятится обратно к двери. Но вдруг, встрепыхнувшись, вдруг что-то вспоминает, снова стремительно приближается к столу, оставляет на нем пачку купюр и выскальзывает из кабинета.
Гектор дожидается, когда дверь захлопнется, и только после этого, спускается со стула. Забирает пачку денег в карман на случай, если их придется вернуть, и расчетную книгу, которую непременно придется вернуть служке. Вряд ли это пожертвование было последним на сегодня.

По дороге он спешно размышляет о том, с кем ему предстоит встретиться. Гектор выходит на суд прихожан не часто. В частности потому, что суд над маленьким человеком зачастую превращается в осуждение. Ему не нравится ощущать на себе чужие взгляды. И даже теперь, уверенно шагая к единственному джентльмену, выглядящему так, словно он способен играючи оставить здесь состояние, он чувствует, что пожилая женщина у второй скамьи провожает его взглядом. Служка, уже занявший свой пост, тоже за ним наблюдает и начинает активно кивать, намекая, что Гектор движется к нужному человеку.

- Боюсь, Церковь не способна вернуть покойного к жизни, даже если оросит гроб монетами.
Гектор, в отличие от большинства святых отцов,  братьев и сестер не отличался скромностью языка. Удивительно, как у такого короткого человека может быть такой длинный язык - однажды сердито сообщила ему сестра Мередит. Я же должен чем-то компенсировать - сказал ей Гектор. Ему ли не знать, что во всем должен быть соблюден баланс.
- Доброго вам дня, мистер… - он сверяется с книгой в своих руках, распахивая ее на мгновение, хотя точно знает, что фамилия еще не успела выветриться из головы, - Де ЛаКруа. Прошу прощения за такое беспардонное вмешательство. Меня зовут отец Гуд, декан Церкви. Хотелось лично поблагодарить человека, непоскупившегося на такое щедрое пожертвование. Но, боюсь, если Церковь возьмется за такое количество заупокойных, нам придется читать молитвы три года к ряду.
От мистера щедрости разит. Как и от самого Гектора, вероятно. Теперь то он знает. Впрочем, он предполагал, что Де Лакруа - представитель колоды. Теперь он получил подтверждение. Вопрос лишь в том, насколько полезным это знакомство будет для Церкви.