По закоулкам Лондона бродят тени, за которыми лучше не ходить. А ещё в Лондоне есть карты, которых злить нельзя. Они и так делают жизнь своих владельцев почти невыносимой, но те, кто их принимает, с радостью становятся невыносимыми для других. И опасными. Потому с некоторыми таротами невозможно найти общий язык и не стоит ждать, когда они придут искать общий язык с тобой в самом прямом и неприятном смысле - Фернан знал это не только из-за того, что жил дольше прочих, но и из-за того, что у него была возможность прожить жизнь почти полностью, прежде чем получить карту. Очень часто можно стать полным психом и без помощи Безликих, знаете ли.

В этот раз Игра завела его в Уайтчепел, туда, где он ни разу не оказывался от избытка приятных чувств, совсем наоборот. Их отношения с Девяткой на самом деле сложились далеко не сразу и протекали не без бурь. Чёрт знает, почему волшебный артефакт так вцепился в своего нынешнего избранника, однако факт оставался фактом: в Уайтчепеле господин Де ЛаКруа намеренно искал неприятностей на жопу. Были моменты, когда его совершенно не волновала собственная жизнь, а богатство буквально вставало поперёк глотки. В конце концов, он ничего этого не просил! Он и так всё заработал! Его вовсе не радовало видеть смерть своих потомков и наблюдать, как любовницы превращаются в дряхлые развалины...Пьянство, драки, траты без меры, проститутки и чудом не подхваченный сифилис - всё это уже случилось. Уайтчепел так и стоит, Девятка Пентаклей так и не сменила владельца.

— Мне нужен Стефан, - без лишних сантиментов заявил мужчина на входе в «Messis».
— Назначено. Передайте, что я девять раз писал, - меньше девяти, ладно, но и не с первого раза удалось назначить хоть что-то.

Видимо, Башня увлёкся рассылкой подарков и приготовлением гастрономических изысков для ценителей, коих ничтожно мало. По крайней мере, фракция Пентаклей такие подарки точно не оценила. Шестёрка вот был в ужасе, не говоря о его подельниках, из которых в живых остался лишь один. И то неизвестно, надолго ли. Непомерная цена за дурацкую имущественную аферу, если брать в расчёт только мысли психически здорового тарота, а не местного криминального психа, чей приятель вдруг выселился не улицу не по своей воле. Какая, блин, удача (здесь хотелось нервно посмеяться), что представитель Чашек теперь грустил в семикомнатной квартире на втором этаже его доходного дома с Фортуной под боком и оранжерей Надашди под крышей. Короче Фернан искренне считал, что тратить на него пирог с почками не стоит - люди готовили, старались, а он даже человечину не любит. Некомильфо получается.

— Тряпка есть? Хочу вытереть трость, - очень вежливо и деловито для того, кто несколько улиц назад стоял и выковыривал из наборного набалдашника трости чей-то зуб. Уайтчепел есть Уайтчепел, без приключений не доберёшься - пришлось запачкать перчатки и пожертвовать модным аксессуаром. Впрочем, плюсы тоже имелись: здесь не требовалось прикидываться молодым, бодрым, вежливым, каким угодно. Только ты, твои 230 лет и очередное разгребание дерьма за менее прозорливыми коллегами.

Отредактировано Fernand De LaCroix (2024-08-30 12:12:30)

Подпись автора

Эта история могла бы кончиться здесь, на пороге, и продолжиться как-нибудь потом: добрый доктор Майерс оценил свою удачу, Фортуна его, кстати, тоже оценила, можно было бы зайти через него, сославшись на неудачную встречу со старшей картой...Можно было бы, но его впустили - впустили и оставили в покое, в общем зале, наедине с потёртыми обоями и мальчиками-проститутками. Клиенты здесь долго не задерживались, предпочитая торговаться вполголоса по-быстрому, на пути к уединенным комнаткам, коих здесь наверняка было в избытке.
"Тени. Мёртвые тени", - мужчина огляделся по сторонам и понял, что волею судеб и правда попал в Аид, где души ждали своей участи, просто вместо реки Стикс и мрачного лодочника их уносило волной чужой похоти. Она оседала прямо тут - на обоях, на мебели, на прехорошеньких личиках, на милых головках с модными кудряшками. В местных тружениках не было никакой жизни, даже надежды на спокойный день не наблюдалось. Всё перевернуто, сломано, названо женским именем и прикрыто слоем дешёвого макияжа.

Наконец, до посетителя снисходит одна из теней. Салли, кажется. По крайней мере, шепоток в зале разносит что-то похожее. Салли уже не маленький мальчик, почти юноша. Ещё несколько лет и расцвет пубертата здорово навредит его карьере, если благодетель не будет милостив. Но в конечном итоге, парень такая же тень, как прочие, может только чуть более осмысленная, способная увести за собой в царство хаоса.
Стефан. Иштван. Башня. Очень тяжёлая карта: Башня всегда разрушается, из неё всегда падают люди, в неё всегда бьёт молния, она всегда горит, но без разрушения нет освобождения и созидания, потому глобально Башня всё-таки стоит. Этот Башня стоял долго, не намного меньше его самого.

— Благодарю, - учтиво кивнул господин Де ЛаКруа, хотя прекрасно понимал, насколько странно и неуместно выглядит подобное поведение в подобном заведении. Они проходят в кабинет молча - Башня говорит, а он сам только сейчас понимает, что даже не снял перчаток и держит кровавую трость окровавленной кожей. Трость своя, кожа, к счастью, чужая.

Желания разоблачиться, сесть в свободное кресло и тем более как-то включиться в разговор нет. Совершенно. Здесь на стенах оседает не похоть и не пыль, а какая-то эфемерная патина. Очень хочется всё отмыть, выскрести жёсткой щёткой, пусть даже эффекта не будет или будет прямо противоположный: из стен наверняка полезут какие-нибудь жуки, а балки внутри окажутся гнилыми настолько, что комната тупо сложится. Верх - низ, а ты посередине. Жаль, так жаль...

— Фрэнни, ты слышала? Месье нечем подтереться, - о, ну этот голос не узнать сложно. Несмотря на то, что старшую карту он раньше не видел, всё сложилось. Голос - крупные черты лица - маленькие глаза - грязь на ногах - кусок мяса на столе. Законченное произведение, ничего уже не исправишь. Никто, кстати, и не пытается, мальчики-тени отыгрывают свои партии так, что от зубов отскакивает.
— Ни тряпки, ни выбора, - завершает первый акт Френни и укладывается ждать своего нового выхода, вместо занавеса перед глазами маячит плохонький детский чулок. Ему не хочется вспоминать Уайтчепел, но придётся, не так ли? Надо всего лишь дождаться прямых вопросов от хозяина кабинета и не лезть вперёд паровоза, Башня она такая - придавит, беги не беги. Положение немного облегчает то, что эти маленькие глаза смотрят на чулок, а не на гостя.

— Подарки, - глазом не моргнув обозначил причину визита Фернан. Говорить прямо - почти забытый навык, не сдабривать беседу тонной вежливых выражений, кстати, тоже. Человеческое поведение не нужно в нечеловеческих условиях.

— После того, как Фортуна привела в мой доходный дом доктора Майерса, Шестерка Пентаклей получил три головы, а человек, который с ним работал, ещё долго не сможет есть пироги с почками. Оба в ужасе, но почему-то всё ещё живы, - о, вот и нужда обозначилась. Ничего личного, только бизнес. Одна дурацкая авантюра чуть не подвела под монастырь всю фракцию.
— Мне интересно, как далеко простирается щедрость Стефана, - убей их, убей!

Подпись автора