Виртуальность куда более свободна, чем реальная жизнь. Можно притворяться кем угодно, или наоборот, быть более открытым. Особенно тогда, когда привык скрываться. Особенно с собеседником, которому доверяешь и который чаще всего так и остается лишь набором буковок на экране.
Чаще всего...
Но иногда, случаются исключения.

James Howard написал(а):

Вот так живёшь-живёшь, а потом в одночасье всё меняется. Потому, что какие-то идиоты не смогли удержать себя в руках. На самом деле, конечно, такое случалось и ранее. Иначе откуда все эти легенды? Но тут обосрались конкретно.
Мир гудел как растревоженный улей. Ещё бы, ведь страшные сказки и легенды, фильмы ужасов и хэллоуинские маски вдруг оказались реальностью. Паранойя, ксенофобия и прочие радости. Но, конечно, и с другой стороны баррикад тоже все переполошились. Одних ситуация радовала, других, как Джеймса, ужасала. Словно кто-то поднял старый замшелый камень и все насекомые, что жили под ним, теперь судорожно ищут укрытие.
Реальный мир трясло и лихорадило. Но и виртуальный не отставал. Таких жарких срачей Джеймс не видел ещё с начала двухтысячных. Спорили все: противники существ, их защитники, сами существа, те, кто выдавал себя за существ. На самом деле вариаций было ещё больше. Расовый вопрос не просто стал основной темой. Он ассимилировался практически во всех сферах. Люди могли начать обсуждать новый фильм и постепенно перейти к тому, стоит ли теперь вампиров показывать такими, какие они есть, и переделывать сценарий «Дракулы» в угоду реалистичности. Один раз Джеймс наткнулся на расовый спор в комментариях к рецепту блинчиков. Блинчиков, мать твою!
С интернетом Джеймс был давно на короткой ноге. Его всегда восхищали возможности сети. Именно благодаря Мировой Паутине  Джеймс посмотрел тот самый злосчастный ролик один из первых. Через три часа, после того, как его залили в сеть. Джеймс никогда не опускался до комментариев на Youtube. Там всегда такая помойка. Но тут, впервые с момента создания аккаунта, он написал одно слово: «Пиздец».
И, конечно, в сети стали появляться сайты специально для существ. На самом деле людей там тоже было дофига и больше, но модерация была направленна на удаление негатива по отношению к нелюдям. Диктатура либерализма. Равенство, мир и улыбки на клыкастых мордах. За негатив к людям тут не банили, хотя Джеймс хватал несколько раз предупреждения.
Особенно гулю приглянулся «NewFreedom». Удобная навигация, адекватная администрация и возможность удобного приват-чата. Пару дней назад Джеймсу не спалось, он хрустел жаренными пальцами, которые приготовил заботливый брат, и доказывал, что люди – это ресурс, а не партнёры. Особенно горячо отбивалась некая Mandy Sparkledust. К слову, у самого Джеймса был ник Idaho. Шутка, которую никто никогда не поймёт и не свяжет с «Дюной».

Anita Skogsholm написал(а):

Скука, наверняка все дело в скуке и том внутреннем страхе, панике, что свербит под кожей и просится наружу в желании хоть кому-нибудь открыться, рассказать, ну или хотя бы отвлечься. Не ради этого ли они все сидят на этих ресурсах. Обсуждают, переливают из пустого в порожнее, предполагают и, разумеется, ругаются.
Опыт нахождения на форумах и в чатах у Энни был достаточно обширным. Правда в большей степени ее интересовали вопросы по специальности, да «какой сериал бы посмотреть». Но теперь. Да, теперь есть что обсудить. Да как.
Это было ужасно.  Кто-то, конечно, утверждал, что с таким скорым развитием технологий, все рано или поздно все равно бы открылось, но большинство считало, что лучше уж поздно, чем рано. Никто не верил в лояльность людей. Да что там, даже Энни не особо верила. Просто все эти радикальные высказывания «Люди это ресурс», «люди наши враги», «мы не животные». Они раздражали. Анита не была особо миролюбивой, но весь этот… буллинг. Он вызывал стойкое неприятие. И вот, она и сама не заметила, как оказалась на противоположной стороне. Как сцепилась языками с этим. Айдахо. Как пошла извиняться… и в итоге…
Нет, ей не было стыдно за прошлый разговор, но она не ожидала, что он напишет вновь. «Приятный собеседник». Если честно, Энни тогда показалось, что он пошутил, ну или какой-то подтекст вложил в свои слова. Парень с именем «картофельного» штата. Пусть и пишется не так. Все равно забавно. А может и не парень вовсе.

Anita Skogsholm написал(а):

[Idaho 12:57] То есть тебя не шокирует, если я скажу, что гуль? Знаешь, из тех что едят мертвечину. И уж поверь, я знаю что такое нечеловеческая мораль. Люди для нас — это пища. Но я могу разговаривать со своей пищей, могу спать с ней. Я знаю некоторых гулей, которые влюблялись в людей и имели с ними потомство. Сейчас я уже не охочусь на живых. Стало немного легче. Просто воспринимаешь мертвецов как нечто совершенно отличное от тех, с кем видишься каждый день, разговариваешь и всё в том духе. Может быть во мне больше человеческого, чем мне самому бы хотелось.
А ты говоришь "хвост".
Кстати, если захочешь прервать общение — я пойму. Потому как о нечеловеческой морали можно говорить абстрактно, а вот когда она улыбается тебе окровавленной улыбкой. Ты права — это вопрос не выбора, но выживания.

Гули. Девушка задумалась, перекидывая одну ногу через спинку и садясь на нее верхом. Стойкое желание начать гуглить, но не было уверенности, что можно было бы найти сейчас хоть что-то правдоподобное в сети.
Казалось, что собеседник по ту сторону экрана буквально задержал дыхание от ожидания вердикта. Энни прислушалась к себе. Едят людей. Питаются трупами.
И что?
Прикрыв глаза, девушка постучала телефоном по губам и опрокинулась на диванные подушки, забрасывая одну ногу на спинку дивана, вспоминая… лес… коммуну… легкий бег по траве. То, как они загоняли животное и рвали его на куски просто пользуясь силой. Как пугали охотников. Рассказы дядюшки, который довольно наблюдал за подрастающим поколением, грызущим окровавленные кости.
«Den annes doden til andres brod, Anneke»
Спохватившись, что уже долго не пишет, Энни быстро застучала по сенсорной панели.

[Mandy Sparkledust 13:10] Ты забавный. Для того, кто так рьяно доказывал публично, что люди лишь ресурс, с которым можно считаться только потому что они агрессивны и опасны, ты слишком много думаешь о том, как тебя оценят со стороны.
И почему я должна тебя бояться? Во-первых, я ни разу не видела гулей. Только слышала. И то это было больше похоже на детские страшилки. Вот только и мы, наша раса, персонажи отнюдь не диснеевских сказочек.
А во-вторых. Как говорил мой дядюшка Нильс: "Что одному смерть, то хлеб другому". На нашем языке правда это звучит красивее.
И в третьих, разве ты только что не признался, что больше не нападаешь на людей, что это не для тебя? Вот об этом я и говорила. Мы опасны только если теряем контроль или если защищаемся. И что с того,что для выживания тебе нужно есть чужих усопших? У каждого свои... особенности.

«Ты такой милый, Айдахо. И кто из нас менее человечен? Тебе точно много лет?» — Анита мысленно одернула себя. Нельзя судить о собеседнике вот так, не зная его хорошо. Вдруг подобные мысли – это результат какой-либо травмы.
«Либо он заврался», — скептически подметил внутренний голос.
«Или просто хочет понравиться».
«Кексы» — шепнул здравый смысл, и Энни скатилась с дивана, бегом устремляясь к духовке.

[Idaho 13:17] Ты очень... не подберу слова. Короче, я не ожидал такую реакцию.
И вот только не надо считать меня белым и пушистым. Инстинкты дают о себя знать. Если бы я не боялся последствий, то может быть продолжал бы охотиться. Но я могу подставить не только себя.
Херня всё это. Я уже давно и безвозвратно запутался. Всё было бы проще, живи мы обособленно. Но социум накладывает отпечаток.
И всё же кто ты? Дядюшка Нильс... У меня странная ассоциация с муми-троллями. Только не говори, что ты плюшевый бегемотик с хвостом.

Успела. И даже не сожгла. Хорошо.
Повалившись на диван, Анита пару раз еще перечитала сообщение.
Ощущение было очень странным, словно она снова в университете. Тогда, конечно, не было столь мощных компьютеров и сотовых, позволяющих зависать в сети ночами напролет. Но это отдавало такой… подростковой, ничего не значащей болтовней, под которой скрывалось нечто важное, болезненное, тревожное. И это, страшно признаться, очень увлекало.
К тому же, неожиданно. Но ей было жалко этого… Айдахо. Энни прекрасно понимала. На опыте своих родных, историй про маму, которая отчаянно хотела стать человеком, чтобы повидать не только северную часть мира. На ее собственном, что значит «запутаться» в человеческом мире. Наверное, самой Аните повезло, что она нашла свое место. Что ей нравится где она живет, кем работает. И как жаль, что не всем так повезло, как ей. Как бы ей хотелось как-то отвлечь его от дурных мыслей.

[Mandy Sparkledust 13:22] Семья прежде всего, да? Чем не хороший повод не обратиться в животное, которыми люди нас и считают?
Да и, кажется, как раз тебе жить обособленнее сложнее, чем мне. И то, что в тебе есть этот конфликт, это очень-очень плохо. Надеюсь, туда, где вы переедете, будет поспокойнее, и ты сможешь разобраться в себе.  Я бы очень этого хотела.
Очень-очень близко, любитель загадок. Очень горячо.

Отправить.
Энни перевернулась на живот и, спустив руку вниз, потрепала лежащего на ковре перед диваном пса за ухом.
— Как думаешь, большой Би, я не слишком разоткровенничалась? – Балу поднял голову, посмотрев на нее долгим взглядом, — Что, думаешь перестаралась?
Звоночек уведомления

[Idaho 13:24] Господи, последнее предложение я воспринял сначала как флирт.   Я подумаю ещё и тогда уж точно угадаю.
Ладно, я настолько привык к этому конфликту, что он уже давно стал частью меня.
Я отключаюсь. Ещё спишемся, муми-девушка

James Howard написал(а):

«Я как-то съел одного хиппи и два дня спорил Боге как концепции морального инфантилизма с котом». Гульская шутка прямиком из Вудстока.

[Idaho 23:45]Скорее всего инстинктивная забота о сородичах. Мы живём небольшими стаями, обычно связанными кровными узами. Выживание.
А чёрт, ладно, я люблю свою дочурку. Не знаю, насколько я хороший отец. Но уж получше, чем мой собственный. Он хотел съесть меня сразу после рождения. И если бы не мама, то не видать тебе такого интересного, эрудированного а, главное, скромного собеседника.
Так значит у Туве Янсон сплошная лажа? У них там такая идиллия семейная. Муми-мама, муми-папа. Снуснумрик этот обкуренный.

[Mandy Sparkledust 23:49]Мы тоже, но... система воспитания что ли иная. Не знаю, как это назвать. Уклад, пожалуй.
Вот уж точно "стайный образ жизни". Напоминает легенды и мифы. Наверное, у тебя должно быть какое-то особо предназначение, раз твоя жизнь началась вот так.
Финны. У них всегда были странные представления о нас 
Вообще-то, я своих родителей, биологических родителей ни разу не видела.

Вот как… Интересные у них обычаи. Рассказать ей про их уклад? Про «ночь младенцев». Про это, пожалуй, не стоит.

[Idaho 23:52] Я уже догадался, что ты тролль. Забавно, я вас представлял увальнями. из "Властелина колец". Извини, стереотипы такие стереотипы. Хотя мне больше нравится называть тебя муми-девушкой. Не против, надеюсь? А уклад у вас необычный. Расскажешь? А я могу рассказать про наши обычаи. Хотя они все довольно мерзкие.
Особое предназначение? Иисус был гулем, отсюда эти приколы, что хлеб — это плоть. Да брось. Времена были тяжёлые, а мой отец мудаком. Даже по нашим меркам.

[Mandy Sparkledust 23:49] Я надеялась, что это будет не так быстро, но что-то разоткровенничалась. Плохо секреты храню, видимо. 
Да почему нет. Муми-тролли милые. Знаешь, это здорово, что культура нас рисует иными, на мой взгляд. Легче прятаться. Пожалуй, только коренные народы нашей родины знают, как мы выглядим, и то и это истирается из памяти.
Ну как. У нас что-то вроде коммун. Знаешь, такие хиппи-семьи, где все заботятся друг о друге. Воспитывают нас родичи постарше, а родители обычно приезжают, оставляют детей и уезжают дальше, покорять мир. Ну а в коммунах нас учат всякому. Охотиться, прятать свою натуру, уживаться среди людей. Хотя каждый из нас, благодаря воспитанию, спокойно может уехать в глушь и спокойно жить "на подножном корме" и народном хозяйстве.
Иисус был гулем? Что же, это был бы неплохой артхаус. Извини, если затронула не слишком приятную тему.

- Нет, я догадался, потому, что Шерлок, сученька, — негромко сказал Джеймс вслух, вполне довольный собой.
А про артхаус она загнула. Скорее чёрная комедия.
«— Я Иисус, а это мои одиннадцать апостолов.
— Но ведь их было двенадцать.
— Нет, всегда было одиннадцать. Правда, парни? А если Пётр заговорит ещё раз про несуществующего Иуду, то будет десять.»
Шутки, за которые он будет гореть в Аду, если даже ему простят многочисленные убийства.

Анита

4 августа 2017

Энни родилась в те времена, когда об Интернете и благах, что предоставила всемирная паутина, еще никто и не слышал. Да, какие-то подвижки где-то на периферии науки и техники появлялись уже к году 69-тому, но что до того было маленькому троллю, обитавшему в коммуне и воспитывавшемуся по заветам предков в атмосфере народного хозяйства и древних легенд? Да, музыкальные проигрыватели и телевизоры уже к тому времени были не новинкой для коммуны, что придерживалась принципов ассимиляции и контактов с людским сообществом, и технический прогресс не стал для молодых троллей чем-то страшным и невообразимым, однако с портативными компьютерами Анита смогла познакомиться только по прибытии в университет.
Быть может потому та самая «зависимость от всемирной паутины» не так сильно задела хульдру, как могла бы. Да, технологии сети вошли в жизнь легко, став чем-то привычным и обыденным, однако потерять с ними контакт девушка не страшилась.
А потому, когда внезапно наклюнулась командировка в гористые угодья «Врат Арктики», Анита согласилась, даже не раздумывая. Крошечные населенные пункты, огромные горные хребты и нетронутая природа Национального Заказника, в котором можно было раствориться – это ли не настоящая удача? И даже необходимость изысканий и практически отсутствующая связь ничуть не огорчала девушку.
«Настоящая Аляска начинается там, где кончаются летные пути», — так говорили рейнджеры парка, провожая их экспедиционную группу туда, где было ни одной пешеходной тропы, но все «неудобства», что преследовали их группу превратились в ничто после того, как перед глазами хульдры распахнулась настоящая «доисторическая природа», от которой перехватывало дух.  Пожалуй, если бы не коллеги, которые, по мнению Аниты, чересчур переживали за «слишком увлекающегося геолога», она бы пропала в горах и на три месяца, и на полгода. И все-таки в Анкоридже ее ждали исследования, научная работа, а дома – ее обожаемый Балу, который странно, что не обиделся на свою безалаберную и ветреную хозяйку, которая так легко соблазнилась горными хребтами и холодными озерами парка, что находится за полярным кругом.
Пса, к сожалению, пришлось оставить, хотя Энни была готова забрать собаку с собой куда угодно, а учитывая долгий срок отсутствия, к вине перед Большим Би прибавился и невообразимый стыд, с которым пришлось просить нового соседа о том, чтобы он присмотрел за псом в отсутствие хозяйки.
«Я дам Вам ключи… продукты на месяц закуплены…» — она даже не задумалась тогда, почему именно Говарды?
Были же и другие соседи, но отчего-то Энни доверилась именно старшему из семьи. Отчего-то была уверена, что Джозеф сможет справиться и подружиться с защитником ее маленького дома.
А потом громада «Арктических врат» практически абсолютно захватила все внимание и мысли хульдры, оставляя лишь восторг и полное погружение в работу, и отпустив лишь на обратном пути, когда маленькая группка геологов остановилась в небольшом отеле на одну ночь перед возвращением в Анкоридж.
Будь Энни не такой «хладнокровной», сейчас, у нее бы горели щеки от воспоминаний о том, как она умоляла только только приехавшее и не обжившееся еще толком семейство по соседству поухаживать за Большим Би, о почти полном отсутствии сети, что позволило совершить всего несколько коротких, теряющихся в шуме пропадающей связи звонков, всего лишь, чтобы убедиться, что без нее Большой Би никого не съел, не покусал и не доставил проблем и неприятностей и убедить, что она вернется. У нее даже не было времени на то, чтобы принести очередную сотню тысяч извинений за свою наглость.
Пытаясь отвлечься, хульдра ворочалась на кровати, пыталась привести заметки в удобоваримый для печати вид, разбирала переполненный электронный ящик, листала дежурные новости в социальных сетях, и в итоге, уже к полуночи, ткнулась туда, куда не заходила… сколько? Месяц? Чуть больше? Ткнулась, чтобы обнаружить неожиданно метко прилетевшее:

[Idaho 23:56] Привет, давно тебя не видел в сети. Даже соскучился. Как поживаешь? Что новенького?

Она ответила не сразу. Личные сообщения были забиты дежурно-взволнованными «куда пропала?». Возможно, в теме, посвященной внезапно растворившимся в сети пользователям, тоже поднимался вопрос, но копаться там в подтверждении «было или нет», не было никакого желания. В отличие от:

[Mandy Sparkledust 00:10] Привет. Извини, если заставила всех волноваться. Уезжала в командировку. Только-только вернулась, а среди онлайн-знакомых уже паника   
Теперь даже не знаю, как все, что произошло за это время в сети перечитать, да узнать.

Ей сразу вспомнилось то давнее « Мы вроде бы не знаем друг друга толком, но я всё равно почему-то волнуюсь», вызвавшее тогда странно теплое ощущение. Она рада ему? Даже спустя столько времени? Энни улыбнулась, глядя в монитор портативного ноутбука, бросила взгляд на свое отражение в окне и, быстро собрав разбросанные по кровати документы, поудобнее устроилась на скрипящей койке, умостив «лэптоп» на коленях.
Новое сообщение. Открыть.

[Idaho 00:15] Да хорошо, что с тобой всё хорошо. А остальное мелочи. Хочешь, я побуду твоим личным новостным порталом? Хотя рассказывать особо нечего. Был довольно крупный сексуальный скандал связанный с межрасовым сексом, но там что-то всё вылилось в никуда. Джон Траволта в прямом эфире признался, что он оборотень. Всё ещё популярен мем с догадливым чернокожим парнем. Ах, да, HBO готовит крупный проект ориентированный на нелюдей. Говорят, что сериал будет основан на реальных документах и покажет роль нечеловеческих рас в мировой истории. Вот как-то так.

— Было бы здорово, — прошептала девушка, вчитываясь в строчки.
Кажется, она и впрямь соскучилась. И это притом, что общались они не так уж и часто. После последней относительно долгой беседы, максимум, что им довелось, это переброситься короткими сообщениями, в духе «тут картинку нашел», «ты хульдра или вроде того?», «как твоя работа?» и все такое прочее. Казалось, что после того, как интрига пропала, их общение сошло на нет, а вот поди ж ты.
И главное… она ведь рада, что он написал.

[Mandy Sparkledust 00:18] Хорошо, когда есть те, кто держат руку на пульсе.   В наше время информация это ценный ресурс.
Про Траволту я слышала даже из той глуши, в которой находилась. А НВО, про него мне первым делом рассказали.
Вообще говорят про ещё один, уже сугубо документальный, от National Geographic, слышал? Тот, который окрестили новым SCP

SCP, Secure Contain Protect. Весьма популярный в сети сервис о монстрах и всяких придуманных людьми тварях, которых, наверное, и в природе-то нет. Сравнение, конечно, напросилось моментально, особенно, когда создатели документального проекта обозвали его похожей аббревиатурой, разве что имеющей более толерантную формулировку.
«Search Contact Parnter». Конечно, все это для излишнего внимания, но Интернет взорвался так, что донеслось даже до самых укромных уголков. Энни была рада, что не застала это безумие. И, похоже ее незримый собеседник вполне разделял ее опасения относительно всех этих… шоу.

[Idaho 00:23] С одной стороны это хорошо. Будет меньше мифов. С другой стороны — не знаю. Страшновато. Мы всегда были в людской культуре в том или ином виде, но сейчас мы проникаем туда каким-то другим способом. Я бы сказал, не вполне естественным. Я просто бог метафор, конечно, но ты поняла.
Слышал Марвел собирается выпускать серию комиксов о нелюдях-супергероях. Это на фоне судебного иска о запрете Блэйда, который оскорбляет чувства кровососов.
Странные дела творятся. Проскакивала новость, что какой-то вампир подал в суд на Стефани Майер за нереалистичное изображение представителей своей расы. Но это фейком оказалось. Хотя я бы не удивился.

Сложно сдержать улыбку, когда понимаешь, что соскучился не только по собеседнику, но и по его непринужденному стилю на грани приличия. Кажется, это настолько срослось с тем, кто зовет себя Айдахо, что придает ему особый шарм. Пожалуй, только он в окружении хульдры мог так шутить, чтобы девушка чувствовала этот самый подтекст, который приятно щекотал нутро, не вызывая мыслей об оскорблении и намеке на харрасмент.

[Mandy Sparkledust 00:27] Если б ты не сказал про метафоры, я бы и не задумалась   
Ну это людское общество. Сейчас растущая толерантность нам только на руку, пожалуй.
Ничего у вампира не выйдет. Они вообще не похожи на то,что описала Майер.
Они... больше на нас похожи. Не потому,что мы светимся на солнце, но вот особенности анатомии...   
Кстати, как твои дела? Как обустроился на новом месте?

Дежурный вопрос. Но в конце концов, ей тоже интересно. Ответ вновь заставляет ее улыбаться. Да что там, улыбка не сходит с ее губ.

[Idaho 00:31] Идея на миллион: подать в суд на Майер за то, что обозвала троллей вампирами. 
Да вроде бы нормально. Климат только другой. Никак не могу привыкнуть. Забавляет фетиш местных на охоту. Они из животных делают всё. Я видел кружку, отороченную мехом. Я не шучу.
И тут не так многолюдно как дома. Но это скорее плюс. Впервые лет за тридцать сходил на рыбалку. Довольно странная привычка для гуля, потому как рыбу я сразу отпускаю. Но мне почему-то нравится процесс.
Скоро познаю дзен такими темпами.

Значит, север. Значит охота. Можно предположить, что Айдахо таки перебрался в тот самый свободный штат, но Энни все еще помнит обещание: «Никаких адресов, имен и иного интима», а потому отбрасывает мысль о том, что, возможно ее виртуальный собеседник теперь не так уж и далек от нее.

[Mandy Sparkledust 00:36] Знаешь, я предпочитаю, чтобы о нас знали меньше, или представляли иначе. В отличие от многих рас, мы очень серьезно относимся и относились к охотникам на троллей. Да что там, ты, наверное, слышал про фильмы, которые снимают в Норвегии, Швеции и Дании.
Мне отчего-то кажется, что тебе это и было нужно. Спокойствие, возможность сменить обстановку. Возможность выдохнуть и расслабиться. И, кстати, раз есть возможность охотиться, значит можно иногда поддаваться инстинктам.
Я так и поступаю, когда есть возможность выбраться в ближайший лес.

Откровенность за откровенность. В конце концов, «Врата Арктики» все еще в ее мыслях. Да и старый добрый Чагч зовет блудную дочь на прогулку, и отказать своему доброму другу она не сможет ни за что.

[Idaho 00:40] Есть такое дело. Иногда ухожу в лес побегать. Хотя гоняться за енотами, конечно, не так весело. Но это даёт определённую эмоциональную разрядку. Кстати, никогда, слышишь, никогда не пытайся достать енота из норы рукой. Это было тяжёлое испытание для моей регенерации.   
В целом, я доволен переездом. Семье тут нравится. А это главное. Мама только пока не желает ехать, но я шлю ей фотографии с местными видами — может передумает. Тут чертовски красиво.

Интересно, она горда, потому что подозревает, что ее друг выбрал ее штат, или же это просто радость за «близкого нелюдя», что нашел новый дом, новое место для себя и семьи и, быть может, покой и счастье. Но здороваться с енотами за руку в их собственном «доме»? Он либо смелый, либо глупый, либо… охотник из него так себе.
Девушка посмеивается:

[Mandy Sparkledust 00:43] Это ты ещё с росомахой и барсуком не встретился   
Я рада. Обожаю, когда есть возможность остаться в лесу на пару-тройку дней. Благо, работа позволяет подобное проворачивать. Правда, знакомые стражи порядка бесятся от того, что я гуляю по лесам и всякие слухи провоцирую   
Но я не хочу менять привычки из-за наплыва туристов. 

Да уж, вспомнить лицо Рэндала, или старшего рейнджера, и это привычное «Скогхольм». А что она сделала? Ну гуляла, ну немного поиграла «в голоса» с парой заезжих.
Энни фыркает в ответ на мысль, что, наверняка, по приезду будут шутки в духе: «Без тебя было так спокойно».
Фыркает, а после прижимает пальцы к губам, улыбаясь шире.

[Idaho 00:45] Первая мысль была, что гуляешь ты голышом для лучшего единения с природой. Потом подумал, что я слишком много думаю.   
Но это объясняет наплыв туристов.

Кто-то забыл про «никакого интима»? Типичный Айдахо. Что же, в эту игру можно играть и вдвоем. Как тогда. Когда была тайна.

[Mandy Sparkledust 00:50] В детстве мы и впрямь на охоту выходили без одежды, но теперь можно найти подходящее... спортивное белье,что не будет стеснять движения. Правда нужно перешивать шорты, чтобы хвосту не мешало. Нам не страшен холод, а потому можно позволить минимум, чтоб было удобно. А в реке и водопадах в горах я купаюсь без одежды   все равно туда никто не ходит.
Да нет   туристы не потому прибывают.   А из-за других нелюдей. Причем их даже не останавливает опасность. Хотя мы предупреждаем.
Я вот сейчас подумала, а ведь теперь больше шансов, что я где-то могу на оборотня наткнуться в лесу, или ещё какое-нибудь существо.     Это так интригует.

Она кусает губу, с легким предвкушающим оскалом ожидая ответа. И ведь не соврала же, но реакция не разочаровывает.

[Idaho 00:55] Останови мою фантазию.
По-моему, нет ничего сексуальнее охоты. Это будоражит на уровне инстинктов.
А с нелюдями будь осторожна. Уверен, что можешь за себя постоять, но всякое бывает. Да и с людьми тоже.
Слишком жарко. Нужно сменить тему   
Слушай, а у тебя есть домашние животные? Просто у дочери кошка, и она совсем ошалела на новом месте.

Энни выдыхает. Жарко? Пожалуй. Если только чуть-чуть. Но ты первый начал, мистер «любовь, а не война». На правду не жалуются. А врать ему уже как-то совестно. Раз не стала обманывать изначально, так не стоит и начинать.

[Mandy Sparkledust 00:57] Никогда об этом не думала в таком ключе    сексуально, надо же. У нас точно совсем разные культуры.
О, не переживай. Я могу при надобности быстро скрыться, и никто не сможет меня найти. Я иногда развлекаюсь тем, что путаю охотников в лесах. Они так смешно теряются в трёх соснах
Но хорошо, я буду осторожна.
Да, есть, у меня есть собака. Мой лучший друг. Можно сказать, единственный мужчина в доме

Образовавшаяся пауза немного охлаждает, вызывая легкое волнение. С чего бы? Ничего странного она не сказала. Анита пробегает глазами раз, другой по диалогу, настороженно изучает ответ. Наконец, короткое:

[Idaho 01:10]
Большая? Я тоже думаю завести, но вот чёртова кошка.

Не то, чтобы обстановка разряжается, но все же девушка немного выдыхает. Вопрос «что-то не так», щекочет пальцы, требуя освобождения, но Энни выбирает иное.

[Mandy Sparkledust 01:13] Ну. Да, пожалуй, большая.
И кошек любит, кстати. А вот они ее не очень   
Не пойми неправильно, когда живёшь одна, это привлекает ненужное внимание. Потому нужен кто-то рядом. Большая собака вполне подходит. Плюс, можно закупаться мясом и костями сразу на обоих в больших количествах. И это не вызывает подозрений.

Дело в собаке? Он кошатник? Но сам сказал, что желает завести пса. Или что-то еще? Наверное, ее сообщение отдает оправданиями, но Энни не знает, что и думать.

[Idaho 01:15] Надо будет подумать. Ладно, извини, пора идти. Как всегда было приятно с тобой поболтать. Спокойной ночи, муми-девушка

— Собака и кошка. Большая собака и кошка, — Энни чуть кривит губы, вспоминая, как Большой Би «мило» познакомился с новой соседкой, и усмехается. Неудачная идея. Взрослая кошка не факт, что одобрит нового друга семьи. Хотя…

[Mandy Sparkledust 01:19] Очень рада была вновь пообщаться. Спокойной ночи 

Странно, но что-то не дает покоя. И это уже не мысли о том, что завтра, наверняка, придется миллион раз извиняться перед Джозефом Говардом за пса и свою безответственность. Что-то иное, что-то связанное с этим, кажется, ни к чему не обязывающим разговором. Что-то…
Она засыпает только под утро. Смежает глаза на пару часов. Малый отдых перед тем, как двинуться дальше. Домой. В родной Анкоридж. Но чувство радости возвращения все же омрачено странным предчувствием, которое, впрочем, исчезает сразу, как девушка пересекает порог слегка припорошенного пылью дома и как только осчастливленный ее возвращением и, кажется, выросший еще больше Балу сметает ее с ног, готовый вылизать с головы до ног.
— Так много впечатлений, а поделиться почти не с кем, — жалуется Энни, обнимая счастливого пса, который даже не позволяет ей сесть на диван, да что там, не дает разобрать вещи, обозначая ее «наказанием» на ближайшие пару часов полное и безраздельное внимание к своей персоне, — это восхитительное место, Большой Би. Если все в этом мире окончательно сойдут с ума, мы обязательно уедем туда. Но сначала. Сначала нужно обязательно поблагодарить герра Говарда за то, что он позаботился о тебе. Тебе же было не скучно в присутствии нашего соседа, правда, Би? Он не обижал тебя? – не переставая чухать пса за ушами, вопрошает она, зарываясь пальцами в густую шерсть, — Конечно, не обижал. Я же вижу. Наверняка, подружились с герром Говардом и его семьей. И хорошо. Они замечательные люди.
Перевернувшись на спину, Анита цепляет с диванных подушек брошенный туда в спешке смартфон и, вглядываясь в дисплей перебирая службы доставки продуктов, бормочет, прижимаясь боком к замершему маламуту:
— Позову на чай. Нет, испеку завтра пирог и принесу им. Как думаешь? Это меньшее, что можно сделать. Извинюсь обязательно.

Джеймс

4 — 28 августа 2017

Таких совпадений не бывает. Просто не может быть. Это слишком неправдоподобно. В книге или в сценарии фильма за такой сюжетный поворот просто подняли бы на смех. К сожалению, реальность не склонна соответствовать чьим-то представлениям о правдоподобности. И уж Джеймсу было совсем не смешно.
Он долго сомневался, но раз за разом сопоставлял, прикидывал, размышлял. Верить не хотелось, очень не хотелось, но приходилось.
Одно дело — делиться своими мыслями с анонимной муми-девушкой, с которой у них была строгая договорённость насчёт реала, а с другое — рассказывать собственные секреты своей, мать его, соседке. Джеймс догадался во время последнего разговора. Слишком много совпадений. Контрольный вопрос о собаке только укрепил во мнении – рыжеволосая девушка, с которой Джо сдружился, и была той самой Mandy Sparkledust.
Конечно, он представлял себе свою собеседницу иначе. Впрочем, ничего конкретного, но не так. Анита была милой и дружелюбной. Угостила пирогом. Сдержана, обходительна, на губах лёгкая улыбка. И эти её рыжие волосы. Вот рыжей он её точно не представлял.
Но ведь всё сходилось. Абсолютно всё. Даже любовь к широким юбкам. Соседка прятала под ними хвост.
В её последний визит к ним домой, Джеймс уж очень старался не пялиться на её задницу. Но взгляд то и дело возвращался. Один раз вроде бы удалось заметить даже какое-то шевеление. Или он принял желаемое за действительное.
На форум Джеймс специально не заходил. Нужно было решить, как поступать дальше. Одна его часть, более привычная, призывала удалить аккаунт. Просто исчезнуть и никогда больше не писать муми-девушке. Она ничего не знает – пусть так и остаётся. Другая часть, какая-то новая, незнакомая, советовала выдать нечто в духе последней фразы в первом фильме о Железном человеке. Это желание несколько обескураживало и пугало. У Джеймса было много женщин, которые не знали кто он такой. И никогда не возникало даже мысли раскрыть свою истинную природу. Если дама и узнавала, что её любовник есть человечину, то обычно это было её последнее открытие в жизни. А тут какой-то зуд душевного эксгибиционизма. А ведь он ещё смеялся над людьми, которые выкладывают в сеть слишком много личной информации.
Была ещё одна часть личности. Она предлагала устранить проблему радикальным способом. Ведь даже если прекратить общение, то не факт, что Анита рано или поздно не догадается. Он ведь сам догадался, а рыжая уж точно не глупая. Прикинет что к чему и… Как она поступит, Джеймс не знал. Это напрягало ещё больше. Но Джо соседка нравилась, да и самому Джеймсу, чего уж, тоже. Откручивать эту миленькую рыжую голову только потому, что он сам наболтал лишнего в сети… Как-то уж совсем тошно.
День за днём. Время шло, но Джеймс никак не мог решить, как ему быть дальше. Потому делал то, что у него хорошо получалось благодаря врождённым инстинктам. Наблюдал и выжидал.
Что он хотел увидеть? Неопровержимые доказательства, что Анита – это и есть та злосчастная хульдра из сети. Хвост вполне мог бы сойти за такое.
Вот только ничего не было. Соседка вела уединённый образ жизни, часто уходила на весь день и возвращалась поздно вечером. Однажды ночью Джеймс пробрался к её дому. Он заглянул в окно гостиной и увидел, как Анита в обнимку с собакой смотрит телевизор. Никаких тайных тролльских алтарей во славу Одина. Или кому там они, блин, поклонялись. И поклонялись ли вообще. Даже никакой сраной бижутерии с рунами на стене.
Пост для наблюдения был не очень удобным, потому Джеймсу пришлось уйти ни с чем. Но уж слишком обыденной была сцена. Это заставило его сомневаться ещё сильнее. Может он ошибся? И рыжеволосая соседка просто человек? Так больше не могло продолжаться. Это сводило с ума. Джеймс плохо спал, а все его мысли занимала только Анита и вся ситуация. Потому он решил действовать.
Азарт охоты. Волнение перед решающим прыжком, паника в глазах жертвы. Это, пожалуй, лучше, чем секс. По крайней мере, по эмоциям. Ничто не может сравниться… Джеймс так думал до сегодняшнего дня. Но сейчас его просто трясло. Пальцы слегка дрожали, пока он набирал сообщение. Вот бы муми-девушка сейчас ушла в оффлайн. Тогда можно было бы отложить всё. Но нет, зелёный огонёк горит. «Отправить».
— Понеслось, — пробормотал Джеймс.

[Idaho 21:26] Привет. Давно не общались. Как поживаешь?

Ответ пришёл быстро. Джеймс даже слегка дёрнулся и оглянулся по сторонам.

[Mandy Sparkledust 21:28] Привет. Не так, чтобы очень, по сравнению с предыдущим-то разом, но да.
Неплохо. Командировка удалась. Теперь месяца два буду доводить до ума то, что собрала в процессе отъезда. Но результаты уже радуют.
А в целом все в жизни так спокойно, что становится немного подозрительно 

Спокойно ей, блин. Ненадолго.

[Idaho 21:29] Спокойствие — это хорошо. А я, если честно, весь на нервах.

Набирает сообщение.

[Mandy Sparkledust 21:30] Что-то случилось? Неприятности

?

Джеймс скривил губы.

[Idaho 21:32] Ну не совсем. Хотя ты можешь помочь советом. Ты же помнишь моё отношение к секретам? Так вот есть одна девушка. Не человек, но и не гуль. Она вполне может узнать кто я такой. Честно говоря, не уверен как она поступит. Может будет молчать. И знаешь, тут дело даже не во мне. Я то мог бы рискнуть. Но могут пострадать мои близкие. Меньше всего хочется, чтобы за дочерью пришла толпа с факелами и вилами. Вроде бы у нас сейчас прогрессивное время, к существам относятся лучше. Но я-то уж знаю, что вилы и факелы в подвале у каждого второго. Вот у меня и дилемма, что дальше делать.

Он зябко поёжился. Лето почти закончилось и в воздухе уже чувствовалось дыхание приближающейся осени. Джеймс ещё раз посмотрел по сторонам. Он стоял в тени дерева, но экран телефона выдавал его местоположение.

[Mandy Sparkledust 21:34] Дилемма... Тут смотря насколько серьёзна опасность.
Но подожди. Не человек. Значит тоже один из нас? Значит у нее точно такие же "сложности", как и у тебя с семьёй. Почему же она должна собрать толпу? 

— Я тоже надеюсь, что ты будешь держать язык за зубами, Анита… — пробормотал он вслух.

[Idaho 21:35] Скорее всего ты права. Но гораздо спокойнее, когда твои секреты — это твои секреты. А как бы ты сама поступила на моём месте?

Долго пишет. Это было бы забавно, если бы происходило с кем-нибудь другим. Джеймс осторожно отошёл от дерева, двигаясь вперёд.

[Mandy Sparkledust 21:39] Я тебя понимаю. Конечно, спокойнее. Но если уж сильно оступился.
Зависит от ситуации.

Вообще, я сталкивалась с таким. Где-то проще открыться, где-то найти способ... опровергнуть подозрения.
Но в первую очередь я бы поговорила. Узнала, что ей известно, может быть, попыталась вызнать отношение к таким, как мы. Ведь в первую очередь сейчас тебя нервирует именно неведение.
Просто. Боюсь, что если ты продолжишь оставаться в стороне, рано или поздно, оступишься крупнее. Потому что ты боишься.

Она чертовски права. Всё-таки умная девочка. Джеймс уже стоял на её пороге. Сомнения не давали сделать последний ход. Вдруг это просто чудовищное недоразумение? Потрясающая шутка восприятия, основанная на ложных предпосылках и неправильных выводах? Вдруг это всё лажа? Собачье дерьмо? Он будет выглядеть очень глупо. Но пальцы уже набирали новое сообщение.

[Idaho 21:42] Поговорить... Знаешь, я тоже склоняюсь к этому. Так будет лучше всего. И, пожалуй, проще всего. Извини, ты только не пугайся.
Тук-тук, Анита.

И он постучал костяшками пальцев в дверь, мысленно обозвав себя любителем театральных эффектов.

Что там хотела и заслуживала эта девочка-ландыш девочка-взгляд-я-богиня-местной-тусовки Шамаша волновало мало. Аккерман днём ранее вещал нечто про «загляни в ее чарующие голубые глаза, похвали элегантную прическу и преподнести букет белых роз в знак благодарности за что-то — нет слов — важное» — колдун, конечно, слушал. Слушал предельно внимательно будто на тот момент от этого зависела вся его жизнь. Она, если призадуматься, и зависела. Докатились. Приплыли.
Винсент, чтоб его любили мишки на лесной опушке под звуки тромбона, не выглядел надежной личностью, чье слово кремень, а душа — огонь. Такие редко придерживались идеи контрактов без мелкого шрифта, нанесённого исчезающими чернилами. Предпочитали «радовать» партнеров новыми пунктами с лютой неустойкой в случае неисполнения обязательств. Совершенно точно, «пидорас закулисный».
Шамаш изображает ответное подобие улыбки в процессе расписывания магом его положительных сторон. Девочка, купи коня. Хороший конь. Умный и во всех аспектах положительный, т.е. кладёт на всех своё конское мнение. Как такому не дать? Сена, яблочко и свежей воды. Как такому отказать? В не озвученном предложении копыта, конюшни и прокате верхом.
А ты, конь, старайся. Шаг. Рысь. Прыжок. Галоп. Иноходь. Иначе на живодерню попадёшь. Расскажет «мистер сдержанная морда» и про неудавшуюся кражу гримуар, и от себя с лихвой добавит. Что он там любил втирать? Шамаш — русский менталист, онанист, террорист. Винсент, сука, Аккерман. Улыбка у колдуна выходит кривой словно кто-то неудачно провел пластическую операцию, в процессе которой задел жевательные мышцы лица. На что горазд, то и выдает — все вопросы к природе. Данный дефект на качество борозды влияния не оказывает. Плуг у вас, ребят, редкостное говно.
А вот печенье вкусное. Только закончилось быстро: некромант опечален. Он ищет взглядом съестное. Находит лишь пустую вазочку и чашку с остывающим чаем. Тихий вздох разочарования разрезает на несколько секунд воцарившуюся тишину. Русский колдун вальяжно откидывается на диван, вытянув обе руки вдоль спинки. Стол для смотрин скучноват. На поминках и то яства побогаче будут. Зажопили, получается, гостю заморскому пищу. Шамаш не унывает. Шамаш, закинув ногу на ногу, методично очищает бороду от крошек, стряхивая те на ковёр.
Знал бы русский, что иностранные граждане думали на тему его воспитания, не удержался бы в процессе наведения красоты от душевного мата. Мысленно рассуждать о человеке плохо и молчать, улыбаясь ему самой милой из всех улыбок — в кодексе чести такое носит весьма конкретное название: «пидорас закулисный», но никак не «воспитанный молодой человек». Правильно воспитанные предпочитают не осуждать окружающих. Очевидно, за границей принято носить в голове мусор, а извергать изо рта букеты — ох уж это элитное лицемерие. Шамаш топит за честность. Он честно игнорирует, честно посылает нахуй и честно притворяется умственно отсталым, чтобы от него отстали.
И ничуть не обижается на ответные милости. Аккерман беседует с Аккерманом о его «головокружительных талантах»? Флаг им в задницу и бубен в зубы — зачем влезать в семейные дрязги. Шамаш увлечен рассматриванием узоров на чайном сервизе, попутно прислушиваясь к происходящему рядом диалогу.
Да, ласковый, как май. К лотку приучен, если наполнитель качественный, к лапам не прилипает и химией не воняет. Кусается тоже довольно редко, но метко, коль конечности чужие не по нраву. Не муж, а влажная мечта девичьих грез. Про таких часто пишут что-то наподобие “он выглядел как дикарь, пах как дикарь, говорил как дикарь, но я влюбилась в него, как последняя дура и дала душу, сердце, потрогать себя за грудь”. Хотелось верить, сестра Винсента не относилась к этой категории женщин.
Вот от водки некромант не отказался бы. Но ландыш не предлагает. Ландыш ведет интеллектуальную беседу исключительно со старшим братом. — Мы забрались в камыши. Наебались от души. Нахуя нам эти ландыши? — Ландыши, ландыши. Тёплого мая привет. Девушка юноше делает минет. Нарок матушки про ругань в присутствии нежных дам Шамаш помнит назубок, по сему напевает исключительно на родном языке. Не понят — не гопник, а ценитель русского народного творчества.
Вдруг на самом деле Валери свалится в обморок. Ловить, он ее не словит. Брат может не успеть, и случится минимум травма головы, максимум — дева отойдет в мир иной и будет преследовать колдуна до скончания времён. Перспектива так себе.
Перспектива раздеться выглядит в разы привлекательнее. Дама использует ледяной тон, чем только веселит некроманта. Игра в госпожу и раба? Неплохое начало дня. Если бы ему сообщили заранее, товарищ Пауков мог посетить солярий, чтобы вжиться в роль. И не мылся бы неделю. Но мужчине не особо везёт: он оделся во все свежее; даже носки, как на зло, благоухают кондиционером для белья с ароматом альпийских гор.
Снимая футболку, Шамаш отмечает нехватку музыкального сопровождения. Дома он это делает исключительно под колдовскую классику, дирижируя тапочками «Великий бал у Сатаны». Здесь такой роскоши не дождётся. Но некроманту не привыкать работать и в менее комфортных условиях. На джинсах он не мешкает, резво стягивает с задницы не до конца высохшую за ночь ткань.
«Ни стыда, ни совести, Шамаш Пауков» — вскричала бы мать, пряча искры смеха за густыми ресницами. Все верно, профессия некроманта сводит данные качества на нет. Посещение общественной бани в этом неплохой помощник. Да и кого здесь, собственно, стесняться. Взрослого мужчины, у которого аналогичный набор первичных половых признаков? Давно совершеннолетней девицы, изображающей бывалого коневода?
Разве что призрака какой-то бабулечки, с нескрываемым интересом наблюдающей за стриптизом от русского. На последней Шамаш и останавливает взгляд, приветственно размахивая рукой с кольцом «Мороз” на пальце. — Трусы снимать? — Не поворачиваясь в сторону семейства Аккерманов, уточняет будничным тоном. Бабулька яростно кивает, предлагая не дожидаться «приказа», а закончить с превращением в Адама. — Носки? — Вдруг их заинтересует состояние ногтей на ногах и факт отсутствия грибковых инфекций. Что до шрамов на груди, спине и руках, то их Шамашу нечего прятать: бессмысленно скрывать, лошадка не первой свежести.
Единственным условием, что Шамаш выдвинет, как только у кого-то из дружной четы появиться такое желание — не трогать его, блять, руками. Прикосновения к Паукову — исключительно по предварительной записи через сайт государственных услуг. Он всей некромантской душой ненавидит ощущение чужих конечностей на оголенной коже. До скрежета зубов и желания выбить их кому-то наглому. Да, детская травма. Да, надо сходить к психологу и выговориться. Да, это никого не должно волновать.

Пауков провозился всю ночь, рисуя символы на полу, стенах и — лестница скрипела так, что мыши возмущались — потолке. Мела извел тьму, зато проделанной работой остался доволен до одурения.
В случае недобрых намерений со стороны незнакомого «черта», у некроманта будет возможность и пободаться, и съебаться — бережёного Бог бережёт. Народная мудрость номер один хуйни не посоветует.
Главное — выяснить какого лысого дьявола этому «любопытному мутному» от него, Шамаша Паукова, надобно. Не просто так ж потащился в такую даль. Ещё и в самый разгар зимы, выдавшейся в этом году на редкость недружелюбной — вон какая метель ночью была: выла, заметала, спать честному люда не давала, негодяйка.
Нормальные граждане в такое время дома сидят, чаи с малиновым вареньем гоняют, если закодированные. И плюшкам. Без плюшек никуда.
От них и колдун сейчас и сам не отказался бы: в животе призывно заурчало. Ночь плавно двигалась к завершению, готовилась уступить бразды правления хмурому, как лицо некроманта, снежному утру.
На дворе залаяли сторожевые псы. Правда, псами этих исчадий Люцифера и назвать то сложно было: так, сборная солянка из разных пород, чьими останками пестрели любые деревеньки.
Кто-то убежал в лес и его сожрали волки, оставив голову. Кого-то милая соседская девчушка привезла с собой из города, а досмотреть забыла: в лесу не выжить мелкой дрожащей крысе с глазами навыкате — уцелели лапки. Итого: «я его слепила из того что было, но все равно любила».
Шамаш живых собак не жаловал, предпочитал создавать химер и шпиговать накопителями, которые периодически заряжал — минимум мороки, максимум выхлопа. Существа большую часть времени сидели в конуре: обычным людям было достаточно грозного рычания из недр будок. С пришлым такая схема вряд ли прокатит, коль намерения его крепки, как член у порнозвезды.
Следом послышалась песня популярной нынче группы «Тату», состоящей из девочек, которые сошли с ума, ведь нужны друг другу — ебать романтика. — Нас не догонят. Нас не догонят. — Он подпевает. У колдуна осталось не так много времени до того, как утренний гость доберется до его порога.

— Стоять! Кто идёт?! — Из предбанника во двор вывалился сухенький старичок возраста от семидесяти до ста с охотничьим ружьем, чье дуло смотрело ровнехонько в сторону приближающейся фигуры какого-то мужика. — Стрелять буду, фашист треклятый! Гузло свиное! Проваливай отсюдова пока морду не прострелил, залупа конская! — Зомби дед выглядел на все сто процентов живым: Шамаш постарался, по дороге в деревню стащил свежего жмурика из морга при местной больничке.
Тот ещё клоповник с тараканами. Можно считать, некромант спас труп от антисанитарии и криворуких медсестричек, уронивших при нем чистое постельное белье минимум раз этак дохуя — герои не носят плащи, герои носят также «временно реквизированный с целью государственной важности» медицинский халат. Не белый, какого-то цвета разбавленной водой мочи.
Откинулся дед от старости — ничего криминального. Сердце устало терпеть беспредел в стране и все, у мужика села батарейка. По этой простецкой причине Шамаш и выбрал — на бирке значилось — «Василия Петровича Бухрянко»: никаких видимых повреждений и следов разложения на лице, теле и конечностях, довольно свеженький и цветущий вид для трупака. Ну цветочек аленький, а не старик дохлый.
По спискам он значился, как «родственники не найдены» и дожидался скромным похорон, но в дело вмешался Пауков — пока цыгане крадут коней, русские некроманты воруют добычу без копыт.
И пригодился ведь старче не только для принеси-подай-отвадь соседей от хаты. Вот какую службу то сослужил, гостя непрошеного  встретить помог, что по Шамашову душу спрашивать пришёл.
Правда, одежду жмуру пришлось сменить. Больничная ряса смотрелась невыгодно при такой погоде, а вот фуфайка и ушанка на семейные трусы в горошек — самое то.
Фэшн, он, знаете, в крови, как и самогонка, которой колдун влил в тело по самое не балуй. Мёртвые пахнут не розарием — запах недельного перегара и одеколона «Тройной» перебьет все, а что не перебьет, то поработит и сделает своей частью. Шамаш сам чуть дубу не дал, вдохнув пары первый раз — таким благовонием впору монастыри от нечистой силы окуривать.
— Кто такой?! Хера пришёл, навоз петушиный? — Мертвое лицо выражает готовность спустить курок на раз-два-дрожали руки-дернулся палец. Маленькие сощуренные глазки смотрят с возвышенным презрением, про таких говорят «как девица на говно»: вроде и в хозяйстве не лишний, но воняет, кишки наружу просятся. — Говори, когда старший спрашивает, вымесок собачий!
Наслаждаясь видом своего ночного творения из укрытия, Шамаш не расслабляется. Трупы даром речи не наделены и ему приходится не только контролировать тело, ловко открывающее рот «под музыку», но и видоизменять собственный голос до старческой неузнаваемости — магия и не такое может, если талант природный не пропит.
Правда, жопа колдовская чует, что «черт блудливый» и деда пристрелить горазд, и через труп перешагнуть не побрезгует: лицо у него и правда не образец мужской сексуальности. Хотя, чья бы корова мычала. Шамаш Пауков тоже не эталон красоты. С лица воду не пить — народная мудрость номер два.
А дед и без того уже на том свете с чертями гуляет. Ему нечего жаловаться.

Судьба любит честность с проводниками ее воли. Мальчик, почему ты не отсосал батюшке? Так велел сам Бог. Богу отказывать нельзя. Грех это. Смертельный. За такое попадают в Чистилище, чтобы черти вертели на вертеле, пронзающем тело насквозь через два жизненно важных физиологических отверстия.
Шамаша не вертели. Шамаша не успели догнать ни черти, ни пухлый повелитель Библии и кадила. Но с налетами в стены церкви он завязал на много лет наперёд. И от веры иногда стоит сесть на диету, исключающую ладан, свечи, иконы, рясу, исповедь — некромант успел забыть основные составляющие любой мало-мальски приличной обители Господа. Его диета длится лет этак сорок пять — выходит, колдун то ответственный, терпеливый и упорный. Не все вино столько стоит сколько русские держатся.
И вот опять предлагают присесть. Правда, на другую иглу. Иглу судьбы, чьи дороги, поговаривает людская молва, неисповедимы до чертиков. Там черти. Тут черти. Везде, мать их, черти. Сравнение со Всевышним — забавный водоворот слов. Доверие предполагается в обоих вариантах, но в обоих его оправданность мала до безобразия. Бог отвечает психам. Судьба улыбается психам.
Что делать, если Шамаш нормальный? Вестимо что, активно изображать либо готовность сотрудничать, либо имитировать какое-нибудь занимательное «душевное» заболевание — поставив на «чёрное и красное» одновременно, есть мизерный шанс выбраться живым из любого отверстия Вселенной. Некромант шумно выдыхает. Не менее шумно скребёт ногтями по подбородку. Переходит на русский: матушка учила выражаться прилично в одном помещении с дамами. Он усвоил ее уроки, но, как и прочие, видоизменил под личное мировосприятие. — Повезло, у судьбы нет члена, чтобы меня заставили сосать его для получения информации. — Несказанно повезло. У Бога ведь есть. Лишь за это судьбу уже стоит минимум поблагодарить слегка активнее и искреннее нежели второго оппонента.
Целесообразность весомой благодарности в сторону гадалки раскроет время. Оно — неизменный победитель любых баталий. Пока что женщина довольно посредственна в своих рассуждениях. Неплохой психолог — возможно. Сильная колдунья — сырая сила дает мало, основную роль берет на себя умение ею пользоваться. Шамаш ждёт. Шамашу нужно нечто значительнее поверхностных суждений, основанных на деталях внешнего облика.
Она насыпает на его мозолистую ладонь кости. Некромант почувствует, распознает их всегда словно родную душу в толпе незнакомцев. С рунами он также знаком. Знакомился когда-то ради общего развития, но не договорился; не нашли единого языка, позволившего бы некроманту задавать вопросы и получать ответы. Они не стали лучшими друзьями. Скорее сделали вид, что приняли к сведению существование друг друга.
Прикол «высоких материй» в том, что им насрать на правду, похуй на ложь. Не понимают шуток, нет дела до шутников. На то они и высокие, что слишком недоступны для понимания; не стремятся быть понятыми. Категории придумали люди/нелюди, силясь получил власть над теми, кто приходят к ним за помощью. Да и трактовка — момент не только магический, но и психологический; умение совместить полученные «от них» огрызки данных с характером просящего, чтобы максимально понять и в последующем донести, не потеряв головы с плеч.
Руки гадалки оказываются сверху: температура тел приблизительно равна; не вызывает у Шамаша резкого отторжения, яростного сопротивления и желания сбросить. Он не любит чужие прикосновения, так сложилось. Терпит, готовый принести ради своих целей и не такие жертвы.
Стук падающих костей сродни мелодии смерти. Здесь она иного толка. Будто хаотично рассыпающийся по полу горох, сброшенный неосторожным взмахом кисти. Мертвые по-прежнему/всегда прикладывают призрачную руку ко всему в мире, что покинули. Их невозможно увидеть. Их не удастся услышать. Они — часть материи, именуемой мирозданием. Такая же неотъемлемая, как вены Земли — реки; как объемные легкие — поля, леса; кости да мышцы — камни с почвой плодородной. Как воздух, коим дышит каждый, кто жив.   

Колдун не чувствует напряжения. Ему чуждо это натянутое тетивой лука ожидание словно нависший над головой рок. Глупо и расточительно беспокоиться по пустякам, когда и повода нет, и обстановка не располагает. Шамаш сминает коробку от молока в аккуратный плоский прямоугольник. Укладывает рядом с рунами. — Никакой хитрости. Одни слова из разных уст смысл не одинаковый имеют. — Он пожимает плечами мол какие претензии к колдуну. Провидение найдет ответы. Для этого вопрос не всегда нужно озвучивать вслух, посвящая в него случайные уши. Как же там говорилось, стоит лишь правильно сформировать посыл в космос? Да, кажется так. Шамаш сформировал.
Что Шамаш получил? Слегка больше, чем рассчитывал. — Google maps сойдёт? — Уголки губ приподнимаются вверх, обозначая зачатки сарказма, убитые в зародыше холодным тоном. Гадалка явно учуяла тонкий аромат наживы. Не смогла устоять, ведомая кокаиновой дорожкой на бобовом стебле в страну, где гусыня рожает золотые яйца. Женщина, опомнись, там живут великаны. В сказке злобные и опасные.
Некроманты не копают могилы из праздного любопытства; не грабят мертвых, чтобы расширить капитал; не просят гадалок найти дохлую родню ради невидимых слез у надгробия — приплюсовать два к двум просто, когда в край не даун. Дауном женщина не выглядела. На первый взгляд. На второй взгляд — зато умелой актрисой пахла. Или это все еле уловимый флер обещающего тысячи наслаждений из-под стола твинкис.
Некромант повторяет ее жест: постукивает указательным пальцем по губам, но без налёта театральщины. Актер в нем издох. Земля пухом, черви друзьями, гроб деревянным домиком пока не сдует волк. — Не могу ответить взаимностью, мы ведь ещё не столь близко с Вами знакомы, — придержите коней, дамочка, но начало положено неплохое. Шамаш заинтересовался, — но Ваше участие в беде моей тронуло сердце, — «Синдбад, у тебя нет сердца», окстись. - а помощь окажется неоценимым вкладом в будущее семьи моей, что скорбит о кончине человек хорошего. — Пердуна старого, не мог номер могилы запомнить, чтоб ему пусто в посмертии было. — На награду не поскуплюсь, оплачу по совести труд Ваш. — Сколько наработает, столько и получит. Нет совести у некроманта. И стыда. Зато деньги есть.
- Раз руны велят ночью, то кто я такой, чтобы словам их противиться, подсказок мудрых избегать. — На ответное подмигивание Шамаш не удосуживается. Опять скребет бороду задумчиво, брови нахмурив. Ночь — идеальное время суток для любого колдуна, работающего со смертью. Ни тебе посторонних глаз, ни шума лишнего — тишь да благодать. А силы на кладбище сколько. Жрать и вовек не отожраться. Сплошные плюсы. Выходит, делу быть. — Лопата есть? Неси две. И молоко с твинкис не забудь. — Шамаш без еды не Шамаш.
С ним прекрасно работает принцип Бабы Яги: сперва баня, потом еда, дальше уже разговоры беседовать. Именно в такой последовательности. Это вам не однострочный палиндром. От перемены мест слагаемых сумма меняется. Да так меняется, что успевай челюсть с пола поднимать.
Ручку позолотить? Чего не позолотить. Шамаш шарится по карманам штанов в поисках сокровищ своих невиданных. На свет божий извлекается пачка стодолларовых банкнот. На выходе со съёмной квартиры у мужчины мелькала мысль прихватить драгоценности: посчитал невыгодным тратить на какую-то гадалку своё честно заработанное золотишко. Нет, не ограбил парочку трупов. И не насосал у Аккерманов. Исключительно своим трудом.
Половина бисквита отправляет в рот ровно в тот момент, как деньги отпускаются в призывно подставленную женскую ладошку. — В десять у безымянного склепа. Дойдёшь до мавзолея Германа Армора, за ним будет тропинка, что ведёт в заросли. Заглянешь туда — увидишь здание. Обойдешь его с другой стороны и наткнешься на заброшенную постройку. Я буду ждать тебя там. — Шамаш не беспокоится, что с первого раза найти конкретное место довольно сложно, считая трудности проблемой исключительно гадалки. В XXI веке не зря придумали онлайн карты, доводя шанс потери в трёх соснах до пятидесяти процентов: кретин или разберешься, третьего не дано. — Не опаздывай. Не шуми. Не заходи с главного входа. Не забудь лопаты и еду. — Основной список «не» озвучен. Добавить «не тупи» — неприлично по отношению к даме.
Нехотя выгребаясь из вороха мягких подушек, мужчина большим котом потягивается, разминает круговыми движениями плечи. Закончив с импровизированной зарядкой, широкими шагами покидает палатку, чтобы встретиться с ее владелицей этим вечером, по словам рун “пригодным для согласованного с хозяином разорения могил”. “Мороз” возвращается на указательный палец. — Шамаш Пауков, ты видели какие у нее выразительные “глаза”?!

Девочки показывают друг другу грудь — мальчики меряются копьями и делятся вкусовыми предпочтениями в тематике БДСМ. Хорошая встреча. На такую и друзей позвать не грех: оценят всю мощь выставленных орудий по пятибалльной шкале. Главное, съебаться до метания. Аполлон традиционно закатывает глаза на всю эту гомосексуальную демагогию. Видимо, воинов и со стороны греков, и со стороны скандинавов в процессе походов обучали одному — протягивать “руку помощи” ближнему. Нет ближнего? И враг сойдёт. Бог Солнца, конечно, не служил, не видел, не протягивал — владеть информацией ему по статусу положено. Наверное, в такие моменты пригодилась бы фраза «меньше знаешь — крепче спишь», но со сном у Аполлона проблем не возникало. К тому же, ни любовника, ни чужого Всеотца за скромные сексуальные фантазии он, не подумайте, ничуть не порицал. И не осуждал, само собой. С первым — воплощал. Со вторым — спаси и сохрани Аид: пусть внуки и дети ебут своего деда сами. Солнцеликий, пристальной ящерицей изучая временного пленника, предпочитает другие предпочтения. — Не стоит так категорично относиться к позиции подчиняющегося, дедуль. В ней есть свои прелести. Хочешь расскажу? — Делиться накопленным за века опытом он любит. Особенно с личностями, слишком погруженными в одну часть: такой подход к делу Аполлон считает нерациональным. Зачем лишать себя всестороннего удовольствия и развития. — Или Арес расскажет. Он в этом деле мастер, дедуль. — Смена настроения внутри одного Бога происходит мгновенно: беззлобность уступает место маниакальному блеску голубых глаз. Для пущей убедительности он активно кивает, неустанно поглаживая любовника по голове. За две тысячи лет чего только не попробуешь — хоть курсы проповедуй. — И его копье действительно популярнее вашего. Я, конечно, не видел ваше, дедуль. Но Марс — дело такое, знаменитое. — Пожимает плечами, изображая сожаление о чьей-то непопулярности — на деле, кого волнует копье Одина кроме самого Одина? Долго думать над загадкой не приходится.

Похищенный продолжает вещать. Арес комментирует извечным «мой исполняет». Да, подход к работе, назовем это так, у Бога Солнца действительно слегка отличался. Понять бы еще от чего или кого он отличался, ведь норм, как таковых, нет. Творческая личность — иначе не скажешь — идеальная отмазка для любой поеботы. Что поделать, если аэрозоль — воняет, а комары — сосут божественную кровь не хуже шлюх. Наркотик? Наркотик — подарок доброй воли от Бога к Богу для приятной поездки: Лучезарный — щедрый экспериментатор. Знай Аполлон, что за мысли витали внутри седой головы дедули, всенепременно умер от хохота: Солнцеликий не пятидесятилетний мальчик, чтобы устраивать для какого-то сомнительного дяденьки фаер шоу. Учитывая отсутствие у того билетов. Все всегда для пылко любимого себя. Насекомые — истинное зло. Один? Один и Один, почти Зевс, только Один — на редкость болтливый дед.
На рассказе про глаз и артефакт Аполлон загорается. Правда, не в прямом смысле, а лишь мудрой идей. Если глаз восстановится, то Один не в обиде — олимпийцы обрадуются добыче. Осталось вспомнить и уточнить что это око Саурона по-скандинавски умеет. — Ваш глаз так хорош? — Вдруг оно даёт некоторое прозрение: Артемида удивится неожиданному подарку от младших братьев — Арес или Гефест создадут красивую цепочку, чтобы вечная девственница носила ее на шее и отпугивала проблемы, как беззубая бородавчатая старуха малышей.

— "Любовь моя", не будь так груб с дедулей. Иначе я начну думать, что тебе действительно хочется вставить в него. — Тон капризной суки отрепетирован тысяча и один раз: Аполлона бросает из одной роли в другую, словно теннисный мячик мелькает между ударами задорно кричащих спортсменок. Идея вставить в Одина нечто взрывоопасное — в духе Ареса. Мощно, масштабно, горячо. Есть один минус — глаз порвётся: верхний или нижний — решит злой рок. Лучезарный предпочитает более нежные и элегантные пути решения конфликтов. — Дедуль, прости мне мое любопытство. Если дерево сгорит в процессе твоей волшебной телепортации, то какая часть начнёт отрастать: верхняя или нижняя? — Чисто научный интерес. Бог Солнца еще никогда не контактировал с личностями, проходящими в мир иной через деревья. Нет, он слышал обо всех этих славянских дриадах и подобных им женщинах-бревнах. В живую — не доводилось. Хотелось, но не свезло. - У нас будет два полноценный Всеотца? Или Один с половиной? — Шутка или нет — он не смеется. Лучезарный внезапно серьёзен. Весь этот обмен любезностями выглядит забавно и мило, если забыть про другие дела, которые ждут олимпийцев. Чем оперативнее они решат вопрос со скандинавским псевдо дедом, тем быстрее окажутся вдвоем в утреннем лесу, в котором еще масса муравейников. Ладонь на щеке любовника вызывает желание полежать на каждом из них. Один в эту идиллию не вписывается: герой другого комикса.

— Зачем вам чего-то бояться? Я — прекраснейший из мужчин. Арес? Бог Войны далеко не урод. Цепи? Цепи — это так. Дань моей любви к иностранным сказкам. Может слышали? “У лукоморья дуб зелёный; златая цепь на дубе том: и днём и ночью кот учёный всё ходит по цепи кругом; идёт направо — песнь заводит, налево — сказку говорит. Там чудеса: там леший бродит, русалка на ветвях сидит”. — Его русский неплох. Совершенно хорош. Аполлон двигает свободной рукой в процессе прочтения отрывка из поэмы “Руслан и Людмила”. И ведь не врет: любовь к такого рода творчеству издавна поселилась в душе его неспокойной. Бог Солнца, в целом, создание излишне правдивое. Хоть и слегка болтливое. — Ваши скандинавские сказки мне нравятся ничуть не меньше. Хюльдра. Ниссе. Маленький тролль Вилл-Валлерман. Песенная Эдда неплоха, признаю. “Сплел тогда Вали страшные узы, крепкие узы связал из кишок”.— Мечтательная улыбка оседает на искусанных губах: Богу Солнца нравится говорить с посторонними людьми. Правда, зачастую его беседы напоминают монологи, в которых одна тема тут же сменяет другую, после он вновь возвращается к первой и неожиданно переходит к пятой — иногда полезно вываливать потоки мыслей на чью-нибудь голову, дабы не засорять свою. — Femme fatale. — Нараспев, подражая французскому акценту: предрешенность — та еще неприступная штучка. Дети Эллады предпочитают играть со своей судьбой сами. Каждый пантеон придерживается избранного пути — их столкновение породит множество неизученных тропок, по которым еще не ступали ноги Богов и не падал их любопытный взор. — Забавно, правда? История — колесо. Сколько веков вы — “асы, ваны, и великаны” — катились в нем, подчиняясь милой “фаталь”? Но тут в него попадает палка, что вынуждает остановиться. Что вынуждает похитить деву из другого пантеона. — Рассуждая, он умеренно жестикулирует: плавно, без резкий порывов — движение рук дополняют сказанные слова, образуя единство и полноценность. — Помнится мне, смертные промышляли таким для всех этих странных браков — новая, чистая кровь. Вы ведь не смертный, дедуль. И дети ваши, полагаю, к таковым не относятся. — Появление Немейского льва с добычей срывает с губ тихий смешок: Арес остался верен себе и все таки прихватил “напарника”. Удерживаться от соблазнов Солнцеликое божество не планирует: запускает обе руки в лохматую рыжую гриву, щурясь от удовольствия. — Зачем вам моя сестра, дедуль? — Строить догадки — полезное для тренировки мозга занятие, но Аполлон “желает знать где сидит фазан”.

Казалось бы, плохое дело оргией не назовут. Только казалось. Событие в Лондоне побило все рекорды по количеству сомнительных личностей с шатким мировоззрением и неуемным желанием демонстрировать это мировоззрение всем без разбора.
Аполлон с недовольным стоном с головой уходит под воду. Утверждение «все люди дебилы» дополнилось весомым «минимум половина Богов тоже».
Допустим, Солнцеликий шел отнюдь не сношаться с каждым первым встречным в поперечном шпагате. Не все они были в его вкусе и выглядели, как достойные половые партнеры для Бога Солнца — вариант «пакет на голову и прогнали» не работал даже в самом лютом алкогольном и наркотическом угаре.
Предположим, не все божественные твари хотели неистово трахаться всю ночь напролёт, прерываясь на смену локации и локатора. Можно было, как вариант,  мирно набухаться, обсудить пару важных вопросов с таблеткой на языке или порошком в ноздрях.
В конце концов, закончить представление местным мордобоем за последний флакончик смазки. Нет же, совместный досуг всех пантеонов включал в себя иного рода забавы.
В глубине души Лучезарный грел надежду, что чья-нибудь межпантеонная порочная связь явит миру малыша Шоггота, которого он выкрадет и будет воспитывать, как полноценный родитель — процент реальности до безобразия мал.
Сквозь толщи воды пробивается первый вопль Ареса. Крик бомжа, потерявшего контроль над своим мусорным баком и оплакивающим его потерю на весь район. Видимо, собратья должны проникнуться атмосферой страданий, вернув отжатый в честном бою контейнер с отходами соседних домов. Аполлон тонет чуть глубже, пальцами ноги усиляя напор воды.
Бог Войны с определённой периодичностью любил устраивать подобные концерты. До погружения любовника в полный тлен у Солнцеликого осталось ещё два вопля в запасе. И он планировал потратить это время с умом, а именно, хорошенько прогреть родные мрачные телеса в катастрофически горячей воде.
На чем там остановились его мысли? Ах да. Боги выбрали сношаться чакрами высшего порядка: извилинами внутри черепно-мозговых коробочек. Но Аполлон, Аид побери, в активном поиске секса головного мозга абсолютно точно не был. Такого добра ему хватало и дома. Пихать члены в уши и за пределами родных пенат Лучезарный был, как та самая Баба Яга, ебейше «против». Будто кто-то его спрашивал. Разбежались и пляшут.
Из-за шума второй вой отчаянного волка одиночки, заблудившегося в трёх соснах, практически неразличим. Арес видел себя львом. Аполлон слышал Ареса подбитой в жопу собакой, стонущей о несправедливости сурового мира и умоляющей либо добить ее вот прям сейчас, либо забрать домой и откармливать дорогой олениной с золотого подноса.
К собакам Солнцеликое божество относился не прям с любовью. Их он мог максимум покормить и пару тройку раз погладить. Единственной полезной сучкой в их пантеоне Аполлон считал одну из дочерей Зевса, обращенную забытым всеми Гелиосом в милую псину. Интересно, мучают ли ее блохи.
Третий недокрик перестон муж ознаменовал ролью бойца невидимого фронта. Враги сожгли родную хату. Убили всю его семью. Ну и куда идти солдату. Куда девать печаль свою. Этот воин меча, щита и крепкого тела не только благополучно вернулся домой, но и запланировал погрузить любимого супруга в атмосферу военных тягот. Где-то стонет контуженный. Ему вторят безногий с безруким. Квартет дополняет немой безглазый дед. Лебедь, рак да щука. И телега. Куда же без телеги.
Аполлон русалочкой выныривает из горячих вод ванного моря. Его принц не тонет. Его принц оккупировал диван и изображает чайку, решившую создать романтичную мелодию своим ахуеть прекрасным голосом. Повезло, в мультфильме краб и камбала вовремя ебнули пташку веслом по макушке. Свою раненую в жопу рысь Лучезарный бить не собирался. Некоторые чувства, знаете ли, присутствовали.

Поэтому он оперативно обмотал полотенце вокруг бёдер и явил себя Аресу под четвёртое «Аполлон!».
Если бы Бог Войны был котом, то определено тем, которому зажало яйца мясорубкой.
Да, игнорировать все эти вопли Видоплясова долго Солнцеликий не мог. Иначе воинственный муж запустил бы полноценный концерт с участием долбануто орущего кота, на последнем издыхании скулящей собаки, все никак не способного откинуться оленя и подпевающего им бомжа Альберта — ансамбль «Арес и ко», билеты смотрите на сайте wwwarespress.com или по телефону, который видите на воображаемом экране.
Подцепленный на крючок рукой, Лучезарный безропотно усаживается на диван. Выражение разбитого кирпича на мужественном лице выглядит ужасно ржачно, но Аполлон держится. Аполлон всеми силами заталкивает рвущийся из глотки гогот далеко и глубоко. За Аресом не убудет обидеться зажравшейся за лето мышью на крупу.
Несмотря на эмоциональный диапазон табуретки, муж оценил какую-то странную прелесть внутренних обид. Мусолил их до победного, пыхтя паровозом, вздыхая девственницей на брачном ложе и недовольно рыча то ли львом, то ли мальчиком из секса по телефону. Выглядело, опять таки, забавно. Но Аполлон злился в ответ. Ибо нехуй страдать ерундой, когда можно зарыть меч Войны в лунке удовольствия — не дословный перевод пословицы.
«Аполлон, это пиздец» — Бог Солнца понимает. Бог Солнца согласен как никогда. Согласен и готов гладить: перебирая песочные пряди, он мурлычет под нос непонятную песенку про «осла, сусла и паука, невообразимым чудом не снесенных дождём».
Все страдания Ареса проходили по одной схеме: 4 вопля «Аполлон» в разной тематике, усаживание мужа рядом и голова на коленях с посылом «чеши меня».
Загадка: что отличает Бога Войны от кота? Ответ: можно не кастрировать.
Осталось лишь дождаться развёрнутого ответа на выраженную прилагательным оценку ситуации в их жизни.

Она не заставила себя долго ждать. Арес включил режим вещающего возмутителя, недовольного положением дел, выражаясь довольно странными терминами, присущими школьникам и пацанам из-за гаражей. Настала очередь уже Аполлона вздыхать.
Новомодные словечки Лучезарному категорически не нравились в отличии от прекрасной нецензурной лексики. Кринж? Какой блять кринж? Арес в армию совсем дебилов набирает? Вопрос, как и всегда, слишком риторический, чтобы хотелось знать его ответ.
— Одноглазый хуй грамотно сыграл на двуглазой флейте. — Ситуация с главами скандинавского и греческого пантеонов вышла максимально блядушной. Не то чтобы Аполлону было конкретно стыдно за определённых представителей собственной семьи. Ему редко бывало стыдно за левых личностей, обеденных умением здраво мыслить в критической ситуации.
Отсутствие мозгов великий лекарь исправить не в силах: Солнцеликое божество, откинувшись на спинку дивана, увлеченно поглаживает волосы любовника. Наматывает пряди на пальцы, любуясь получившимся завитками. Обалденно умиротворяющее занятие. — Коэффициент поражения поражает воображение. Попытка исправить усугубила положение. — Вздох выходит разочарованным.
Аполлон не возлагал на Зевса большие надежды, как на умелого политика, ловко парирующего любые удары противников остриём слова. Только и тотального позора не ожидал. — У Богов бывает деменция? — Стоит загнать главу на обследование. Вдруг утрата и возврат бессмертия пошатнули что-то в божественной голове. Проверить стоит.
— Мать твоя выдвинет какое-нибудь интеллектуальное предложение по налаживанию ваших взаимоотношений. Предположительно, с твоим отцом. Что-нибудь до безобразия лояльное и усмиряющее бесконтрольность поведения одного Бога Войны, «застрявшего в образе бунтующего против родителей подростка». — Аполлону не нужно слышать чьи-то мысли для понимания взгляда матери на поведение сына. Его безумие не отобрало мудрость. — Вот только она довольно подозрительно быстро исчезла с «праздника жизни», окончательно не сняв бесценного мужа с членов, на которые он сам и сел.
— Гера не звонила? — Бог Солнца с самого утра уловил чувство несвойственного ему беспокойства о Богине, из чрева коей выбрался Арес. Оно не поддавалось какому-то четкому анализу, больше напоминая смутное предчувствие, чем полноценное ощущение аромата приближающейся лавины дерьма. После ситуации с Хароном, к своей интуиции Аполлон предпочитал прислушиваться с особой тщательностью.

Принцесса в карете. Батя принцессы у руля. Ещё восемь. И вся семья в сборе. Но тогда карета не сдвинется с места, упокоенная под весом недовольных особ около королевских кровей. Скрип ебучих колёс — рэп торговых центров. Ночью здесь тихо. Ночью здесь лишь парочка сонных охранников где-то под столом в каморках и не более бодрые работники зала, забившие качественный такой болт на сомнительных личностей — додиков много, жизнь одна и им хочется ее дожить. Аполлон их понимает. Частично, но нечто лучше ничто.  Как мудрый — понимает и принимает. Как Бог — порицает и осуждает. Мудрый Бог — осуждающее понимание. Жить эту жизнь нужно весело. Даже если она одна. Даже если она уже как бы блять и не сильно то одна — насрать. Лучше, правда, не на кровать — интересно, не чрезмерное ли вдохновение способствовало открытию столь узких чакр у рыжей красотки из Аквамэна. Явление музы часто пинало смертных на безумные развороты да повороты.
Аполлон, устроив резкий поворот, тормозит у маек, игнорируя имя Зевс. Громовержцу не место в их семейной поезде за топором. Нелицеприятный жест со средним пальцем Бог Солнца демонстрирует в потолок. Ровно в камеру. Пару секунд с лицом мыслителя: он ищет причины не прихватить и себе парочку, будет в чем бегать по лесу, поглощая свежесть природы каждой клеточкой разгоряченного мускулистого тела, по которому стекают прозрачные капли пота и сексуально впитываются в резинку штанов, обтягивающих упругую задницу и выносливые ноги. — Это мне надо. — Принт зубастого розового зайчика отравляется в сторону укутанной Полигимнии. Следом за ним летит Халк: зеленый — приятный цвет, можно имитировать кузнечика или притвориться травой. — По траве? — Брови ползут вверх, изображая домик. На маленького сонного гномика Лучезарный не похож. На большого бодрого гомика — тоже, но поверхностные суждения, зачастую, ошибочны. — По траве не больно. — Аполлон чудом сноровки избегает контакта тележки со стендом: вылет музы через лобовое приведёт к фаталити. Минус одна. Ну, есть восемь запасных колёс. Колёса остались в сумке. Сумка дома. Дома у кого? — Зайца. — Очки висят стройными рядами чёрных морковок: сейчас Солнцеликий хорошенько проредит ее — меткие броски ровно по кобчику ракоподобной Полигимнии. Акела молод. Акела хорош собой.
Голос из динамиков гнусав: Акела скрипит зубами, борясь с желанием перегрызть чью-то гортань. — У нас не лада? — Взгляд кота из «Шрека» растопит любое сердечко. Можно взять топор, чтобы наверняка. Один удар и холодно сердце Эльзы вдребезги.
— Топор. — Поджечь бумажку — как два пальца под струю. Бумажку к стреле — стрелу в потолок. Проверка систем пожаротушения. Они здесь по очень важному делу. Инспектор Аполлон и его верная помощница Полигимния. Могут предъявить значок. Бог забыл документы. Божественный паспорт и божественные права: арестуйте его, он нарушитель. Бежать в сторону топоров под распылителем — задача для Солнцеликого. Хорош, шельмец. Муза тоже ничего такая. Мокрая цаца. Упаси Аид, начать раздеваться. Конкурс мокрые майки объявляется открытым. Сразу закрывайте, Бог Солнца победил. Не потому что в его руках топор.
— Едем в парк. — Чёрный вход в наличии не только у человеческого тела. Аполлон таранит дверь, оказавшуюся незапертой. Полигимнии удивительным образом везёт.